ОХОТА И РЫБОЛОВСТВО
ЗАЩИТНИКИ ДИКОЙ ПРИРОДЫ ПРОТИВ СТОРОННИКОВ ОХОТНИЧЬЕГО ХОЗЯЙСТВА
© Олдо Леопольд, из журнала “Bulletin of the AGPA” за апрель 1919 г.
В целом в сфере американского охотничьего спорта явно прослеживаются три явления:
- По всей территории Соединенных Штатов все больше и больше наблюдается дефицит охотничьих ресурсов.
- Вплоть до настоящего времени этот дефицит, кроме как для водоплавающей дичи, никак не оценивался. Исследования же водоплавающей дичи показали ощутимое возрастание численности популяций после введения федерального закона о перелетных птицах.
- После войны ежегодный дефицит охотничьих ресурсов только увеличится во много раз. Возвращение домой солдат, организация большого числа рекреационных территорий, рост числа единиц мототранспортной техники , хороших дорог, современного оружия - все это скажется на сокращении охотничьих ресурсов.
Три приведенных факта могут привести по крайней мере к одному выводу: мы столкнулись с истощающимися запасами и растущим спросом на ресурсы промысловых животных. Что мы собираемся по этому поводу предпринять?
“Ничего предпринимать и не нужно. Ситуация в стране стабилизируется, и наверное, со временем промысловые животные появятся сами”. Таков был бы ответ среднего жителя 20 лет назад.
“Не знаю только, как мы этого будем добиваться, но запасы охотничьих животных должны быть восстановлены, ” - вот ответ среднего жителя сегодня.
Четко ли мы понимаем разницу между этими двумя ответами? Мы не разрешили проблему, но мы нашли путь, каким образом с ней справиться. Этот всеобщий вывод, что “надо что-то сделать” - единственное великое достижение последнего поколения спортсменов. Это большое достижение. Крайним пессимистам есть над чем работать и есть над чем размышлять.
А вот построение общей программы действий и ее выполнение остается на новое поколение. Сейчас мы только группируемся вокруг такой общей программы. Бесчисленные поправки в охотничьем законодательстве, тысячи добровольных организаций, посвященных охране промысловых ресурсов, сотни публикаций, теоретизирующих пути и методы - все это явные признаки того, что американское общество пытается найти ответ на вопрос “Как нам нужно сохранить ресурсы охотничьих животных“.
Что дальше? Легко предсказать. Из этой массы появится две или более фракций или школ. К ним слетятся радикалы - экстремисты. Они начнут немедленную атаку на противоположное мнение. Эта борьба будет проверкой сил, а заинтересованными зрителями окажется подавляющая масса умеренно настроенных людей. Когда одна или другая сторона подберет больше правдоподобных аргументов, проведет больше демонстраций и окажет большее влияние на политиков - к этой стороне присоединятся умеренные. Именно ее программа и будет выполняться - что вызовет ответную реакцию проигравшей стороны и подготовку ею новых сильных аргументов.
Если мы можем предсказать все вероятные шаги в развитии программы по сохранению охотничьих русурсов, то любопытно понять, через какой момент в этом процессе мы проходим в настоящее время. Целью настоящей статьи является: 1) указать на то, что сейчас появляются две крайние фракции; 2) определить их лозунги; и 3) оценить эти требования с более или менее новой, и мне кажется, важной точки зрения. Эти две фракции я называю “сторонники охотничьего хозяйства” и “защитники дикой природы”. Новая точка зрения связана с тем, что охотничьи ресурсы рассматриваются не как мясо, вид спорта и даже не как набор зоологических видов, а как источник демократической рекреации, ресурс человечества, социальное достояние.
Кто такие “сторонники охотничьего хозяйства”, или "охотничьего фермерства"? С тех пор как два года назад их стала рекламировать компания "Геркулес паудер", нам не давали шансов их забыть. Говоря в общих словах, сторонники охотничьего хозяйства предлагают добавлять или замещать запасы охотничьих животных теми, что выращены в искусственно зарегулированных условиях. Радикальные сторонники охотфермерства считают любые ограничения в охотничьем законодательстве безнадежными и неэффективными.
Кто такие "защитники дикой природы"? Они отстаивают охотничьи законы, ограничивающие охоту и промысел: чем меньше охотничьих русурсов, тем строже ограничения. Логическим выводом их доктрины являются очень короткий или вообще постоянно закрытый период охоты по видам, которым грозит сокращение популяции или исчезновение. Недавно некоторые радикально настроенные охотфермеры иронично предложили называть эту фракцию “дикарями”.
Обе фракции частично правы
Беспечный (и иногда поверхностно мыслящий) умеренный готов закрыть глаза на конфликт между этими двумя фракциями. “И те и другие - брюзги и зануды, - говорит он, - но и те и другие частично правы. Почему бы не сохранять охотничьи ресурсы, если мы можем делать это с помощью законов? Но потом надо и выращивать их тоже! Давайте сделаем так, чтобы охотничьи хозяйства не заменяли охотничьи законы, а дополняли их - вот и все! Все будет прекрасно”.
Так думают многие умеренно настроенные люди, и даже это стало политикой многих официальных государственных департаментов, связанных с охотой. Есть ли зерно правды в таком компромиссе? Это важный вопрос, на которой, мне кажется, нет общего ответа. Однако бросить свет на этот вопрос поможет сравнительный анализ и оценка этих двух группировок.
Первое и фундаментальное отличие между ними заключается в том, что охотфермеры ставят своей целью иметь какой-нибудь объект для стрельбы, в то время как “дикари” стараются сохранить навечно по крайней мере образцы всех видов животных - промысловых и непромысловых. Одни обслуживают охотника, а другие - публику, которая любит дикую природу. Пока фотографы, спортивные натуралисты и другие невооруженные “охотники” будут составлять значительный процент национального содружества охотников-спортсменов, мы с самого начала вынуждены признать, что “дикари” представляют или будут представлять интересы более многочисленной группы, чем их оппоненты.
Во-вторых, охотфермер до сих относился к тому объекту, "в который можно стрелять”, чисто прагматично. Если китайский фазан дешевле и легче вырастить, чем американскую вересковую куропатку, но эти виды - одинаково хороший охотничьий ресурс, то с куропаткой можно и покончить! Именно это положение явно проскальзывает в публикуемых на этот счет материалах. Именно так "заботится" о сохранении диких видов охотфермер. С другой стороны, “дикари” относятся к сохранению диких видов как к самоцели равнозначимой, если не большей по важности, чем сохранение “объектов для стрельбы”. В этом смысле “дикари” преследуют цели не только утилитарные, но и этические.
Естественные враги промысловых животных
В-третьих, охотфермеры приводят в обоснование своей политики существование " вредных" животных - хищников. Естественные враги, говорят охотфермеры, травмируют и убивают промысловых животных гораздо больше, чем наши ружья. В то же время многие “дикари” в этом вопросе хранят молчание. Потому что этот вопрос - не теоретический, а практический, и каждый сторонний наблюдатель признает, что охотфермер прав. Конечно, когда этот довод доведен до крайности - например, когда охотфермер заявляет, что пока существуют хищники, ограничения в охотзаконах бесполезны - он становится абсурдом, который не обманет думающего спортсмена.
Может быть, кто-то скажет, что две крайние точки зрения по трем приведенным положениям можно вполне примирить. Рациональное использование промысловых ресурсов необязательно предполагает пренебрежение непромысловыми видами. Выращивание “эффективных” видов не обязательно предполагает небрежное отношение к слабым видам естественной фауны. Контроль за хищниками - это голый здравый смысл, который никто всерьез не оспаривает. Любой здравомыслящий человек может и будет выбирать и отстаивать хорошие положения обоих спорящих сторон. Однако теперь мы как раз и подошли к тому моменту, где скрыт “динамит”.
Нельзя открывать рынки
Охотничье хозяйство - это бизнес. Оно должно приносить прибыль. Часть прибыли поступает от продажи всей или части добычи в виде мяса. После 25-летней борьбы охотничьи рынки закрылись. Сторонник охотничьего хозяйства хочет их открыть - для своих продуктов. Некоторые из его публикаций намекают даже, что эти рынки в конце концов должны быть широко открыты для всех видов животных - чтобы избежать ограничений (обязательно громоздких), связанных с деланием различий между продажей дикой добычи и добычи искусственно выращенной на фермах. “Дикарь” же относится к открытию рынков с опаской - даже по отношению к тем, где продается искусственно выращенная добыча, а идея широко открытого рынка наполняет его ужасом.
Возможно ли примирить эти две точки зрения? И да, и нет. Понятно, что ограниченные рынки - то есть рынки исключительно для мяса, выращенного на лицензионных охотничьих фермах - естественно, должны быть установлены и даже широко распространены - и при этом не должны нарушаться законы, запрещающие продажу диких или общественных животных. Однако в такой системе (ныне действующей в большинстве штатов) фермер всегда несет расходы, связанные с ограничениями - такими как закрытие охотничьего сезона, лицензирование, запрет на определенные виды и т.д. Если же рынки открыть широко - то (и почти все с этим согласятся) это станет роковым событием для промысловых животных и даже для съедобных непромысловых животных. Радикально настроенные сторонники охотничьего фермерства провозглашают широко открытый рынок как вызов социуму - выбрать охотничье хозяйство - или общественно доступные ресурсы охоты? Если рынок открыть широко, то общественно-доступная охота существовать не сможет, а охотничьи законы станут бесполезными и необязательными.
Есть и вторая причина, почему невозможно примирить обе доктрины. Охотничье хозяйство, как бы оно ни велось - государственными предприятиями или частными лицами - стоит денег. Оно не может быть успешным, если охота не продается за деньги. Следовательно, оно само по себе предполагает продажу или аренду привилегий по стрельбе, и до сих пор это означало конец свободной охоте. Это означает, что богатые будут выращивать для охоты своих собственных животных, что возникнут охотничьи фермы, которые будут выращивать промысловых животных и продавать охоту на них по наивысшим расценкам. Даже если такой фермер будет предлагать свои услуги дорого, и даже в случае перелетных и совершающих миграции животных (которые должны оставаться общественно-доступными по своей природе) общее распространение охотничьего фермерства вскоре приведет к общему распространению коммерциализованных охотничьих привилегий, и бедняку для охоты останутся только несколько судоходных рек и свободные моря. Нам даже (может быть) придется разработать речные охотничьи права!
Автор осознает, что даже самые крайние сторонники охотничьего фермерства действуют на бумаге в интересах безденежного спортсмена. Они говорят ему, что при создании таких ферм и охотничьих заказников за их границами возникнет излишек дичи - и здесь возможна прекрасная охота даже для бедного охотника-спортсмена. Тем, кому нравится идея упиваться крошками "с барского стола" , эти рекламные лозунги кажутся привлекательными. Однако ведь когда-нибудь настанет и такой день, когда “за пределами” ферм последние ресурсы закончатся. Общая коммерционализация охотничьих привилегий приведет к тому, что все охотничьи ресурсы (кроме тех, что на общественных землях) будут закрыты.
Выводы
Из этой дискуссии о коммерционализации промысловых ресурсов и охотничьих привилегий я делаю только один вывод: удовлетворить желание радикальных охотфермеров равносильно принятию Европейской системы управления промысловыми ресурсами. Широко открытый рынок, почти всеохватное охотничье фермерство, коммерцианализованные охотничьи привилегии и некоторое количество излишней дичи для бедняков - разве это не то, что мы имеем в Европе? А европейская система управления промысловыми ресурсами недемократична, несоциальна, и следовательно, опасна. Полагаю, никто не оспаривает тот факт, что развитие любой недемократичной системы в нашей стране должно избегаться любой ценой.
Я вполне осознаю, что в приведенных рассуждениях я упустил два существенных момента, которые усиливают точку зрения сторонников охотничьего фермерства. Давайте рассмотрим их отдельно.
Первое - это тот факт, что регистрация и инвентаризация фермерских земель быстро делает бесплатную охоту явлением прошлого. Это практика, а не теория, и мы должны взглянуть на это прямо. Более того, с ростом ценности земель и скота и увеличением количества беспечных охотников площадь зарегистрированных земель будет только увеличиваться и в конечном счете включит в себя все интенсивно освоеннные частные владения.
Второе - это тот факт, что даже не имея охотничьи фермы, мы в любом случае будем вынуждены заниматься охотничьим хозяйством только для сохранения запасов общедоступных ресурсов - то есть проводить зимнюю подкормку, патрулирование, контроль за паразитами, создание укрытий и запасение питательных растений, и другие специальные меры, которые все стоят значительных денег, труда, земли или внимания. Эти меры, называете вы их охотничьим хозяйством или нет, кое-что стоят и будут иметь тот же эффект, что и охотничье фермерство в коммерционализации охотничьих привилегий.
Из вышеприведенного обсуждения было бы логично сделать следующие выводы:
Бесплатная охота на наземную дичь в интенсивно освоенных фермами районах будет постепенно исчезать. Фермеры будут выращивать промысловые виды и сдавать в аренду свои охотничьи привилегии клубам частных лиц.
Бесплатная охота на перелетную водоплавающую дичь в интенсивно освоенных сельскохозяйственных районах будет следовать тем же курсом, но более медленно. Угодья для уток на частных землях будут искусственно улучшаться и продаваться. В общественных водах они останутся открыты.
Свободная охота на бедных или лесных частных землях будет сокращаться, но вероятно, в какой-то мере выживет. Контроль за хищниками, зимняя подкормка животных и подсадка питательных растений, а также другие необходимые полуискусственные меры останутся обязанностью государственных ведомств, и их значение будет возрастать.
Бесплатная охота на государственных землях или водах должна быть сохранена и развита за государственный счет. Государственные и принадлежащие штатам леса и парки, судоходные реки и озера, государственные заказники и охраняемые территории всех типов, исключая необходимые охотничьи заказники, должны оставаться открыты как единственный доступный ресурс для тех, кто не может позволить себе оплатить свою охоту. Совершенно обязательно, чтобы на этих землях все привилегии были бы запрещены - так, как это сейчас сделано в национальных лесах.
Ограничительные охотничьи законы должны продолжать развиваться и усиливаться на всех землях и для всех видов промысловых животных .
Для всех охотничьих продуктов - за исключением тех, что получены от лицензированной охоты на искусственно выращенную дичь, - должны быть закрыты все рынки, и этот принцип должен сохраняться как самый главный краеугольный камень, лежащий в основе всей структуры управления охотничьими ресурсами.
Для охраны диких видов с низкой восстановительной способностью должны быть организованы специальные государственные охотничьи заказники и закрытые сезоны, и такие виды должны охраняться за государственный счет.
В тех районах, где возникает возможность исчезновения бесплатной охоты и отсутствуют достаточные территории государственных земель или вод, штаты и муниципалитеты должны начать выделять специальные участки для общественной охоты, и охотничьи ресурсы должны развиваться за государственный счет. Это предложение не более радикально, чем создание муниципальных гольфовых полей или теннисных кортов, предложенных десять лет назад и сейчас ставших доступными для публики около многих городов.
Пер. с англ. А.В. Беликович
