ОХОТА И РЫБОЛОВСТВО
УПРАВЛЕНИЕ ОХОТНИЧЬИМИ РЕСУРСАМИ В НАЦИОНАЛЬНЫХ ЛЕСАХ США
© Олдо Леопольд, из журнала “American Forests” за июль 1930 г.
Главная практическая цель управления национальными лесами Америки - сохранение жизни - человека, растений и животных. Наибольшее значение имеет человеческая жизнь, но она столь тесно связана с жизнью растений, что состояние лесов становится для нас архиважно, а рациональное использование и управление лесами - проблемой критической.
Следующими по важности (и роль их возрастает) являются проблемы жизни животных и птиц. Пройдя сквозь огромное число цивилизацией и эволюционируя, животный мир, бывший некогда самым ярким наследием Америки, нашел себе убежище в национальных лесах. Под защитой и охраной численность популяций животных возросла во много раз, и вместе с этим у нас появились новые обязанности и перед нами во всем масштабе встала проблема по управлению национальными лесами. Инвентаризация животного мира 1928 г. показала, что на территории национальных лесов обитает почти миллион особей животных - 748 тыс. голов оленей, 78 тыс. изюбрей, 56 тыс. медведей, 20 тыс. горных козлов, 14 тыс. горных коз, 9 тыс. лосей и меньшие количества антилоп, карибу и других зверей.
История управления национальными лесами началась в 1905 г. К этому времени движение за охрану охотничьих ресурсов родило две главные идеи. Первая заключалась в заповедании или образовании парков - то есть изъятии некоторых охотничьих угодий из хозяйственного освоения с целью сохранения популяций редких и исчезающих видов. С тех пор эта идея получила развитие и включила в себя идею заказников. Второй была идея ограничения годового отстрела на охотничьих угодьях до такой цифры, которая могла бы быть покрыта естественным годовым приростом животных.
Идея ограничения годового отстрела на самом деле развивалась одновременно с национальными лесами, и частично ее развитие можно поставить в заслугу работникам лесной службы, возглавлявшим эти леса. Однако параллельно появилась и еще одна идея. Она предполагает, что годичный прирост любой кокретной популяции охотпромысловых животных может быть увеличен по воле человека с помощью "регулирования" - изменения экологических условий и улучшения местообитаний. Такой рост ограничен только емкостью угодий или реже - потенциалом к размножению данных видов.
Например, стадо из 20 оленей может сохранять свою численность постоянно, если отстреливать ежегодно всего по одному оленю. Следуя идее “ограниченного отстрела”, можно разрешить отстрел только одной особи. А следуя идее “экологического регулирования”, такие факторы, как наличие пищевых ресурсов, укрытий, количество хищников, наличие болезней или паразитов, могут быть изменены в такую сторону, что станет возможным отстреливать по две особи. Однако никакими изменениями условий невозможно превзойти потенциал размножения, который для 20 оленей составляет 5 телят.
Экологическое регулирование в сущности и в применении к охотничьим угодьям является воздействием на сокращение смертности от естественных врагов и замену ее смертностью от охотников. Эта идея не нова. В различных опытных формах она практиковалась в Европе со средних веков, а в Азии - со времен Чингисхана. Биологическая формула, отвечающая за успех, вероятно, была неизвестна или осознавалась не совсем, но Чингисхана это не беспокоило, пока охота была хорошей.
Однако это должно беспокоить нас. Экологическое регулирование - так же как и любая другая по-настоящему работающая идея - является медалью с двумя сторонами. Она - единственный возможный путь сохранения спортивной охоты при нерегулируемом росте человеческого населения. Но это одна сторона медали. Другая заключается в том, что сверхрегулирование грозит многими нарушениями. Типичный пример - избыточный и тотальный контроль за хищниками, который практиковался в частных охотничьих заказниках Европы: какие горькие чувства вызывает он у всех любителей природы! Он должен послужить хорошим уроком для администраторов как частных, так и государственных охотничьих угодий в нашей стране. Более того, излишнее манипулирование экологическими условиями приводит к тому, что спортивная охота стновится искусственной, и это разрушает ту самую рекреационную ценность, которую хочет сохранить движение за охрану природы.
[ К концу 1920-х годов американский олень стал столь обилен во многих ненациональных лесах, что Леопольд начал подвергать сомнению полезность дальнейших мер экологического регулирования - таких, как отстрел хищников. (Коллекция Фреда Уинна, Аризонское историческое общество, Таксон)].
Все эти нарушения для нас - пока только в будущем. В настоящее время такой контроль не практикуется вообще, кроме как случайный результат других видов деятельности. Вопрос, который здесь следует обсудить, состоит в следующем: Как подобные и другие инструменты управления охотничьими ресурсами скажутся на будущем промысловых ресурсов в национальных лесах?
В начале отметим, что если идеи заповедания и ограниченного отстрела можно реализовать только через законодательный процесс, то идея регулируемых местообитаний не имеет с законами почти ничего общего. Никакой закон не поможет восстановить популяции кормовых растений на выбитых пастбищах в Национальном лесу Кайбаб в Аризоне. И численность популяции оленя в Кайбабе вскоре ограничат именно погибшие деревья махогани и кустарники, а не решения законодательных собраний или резолюции обществ охраны природы. И это ограничение продержится на несколько десятилетий!
Перевыпас в Кайбабе был предсказан специалистами давным давно, и ныне здесь идет медленная восстановительная сукцессия. Гораздо лучшим примером необходимости экологического регулирования может послужить ситуация в национальных лесах Джила и Датил в штате Нью-Мексико. Оленеемкость этих лесов сейчас сильно сократилась, причем не из-за снижения в целом биомассы кормовых растений, а из-за исчезновения двух главных видов кормов - дуба и горной махогани (низкорослое деревце из розоцветных). Это произошло из-за мощного перевыпаса со стороны крупного рогатого скота. При этом на месте этих лиственных рощ началось массовое восстановление хвойных пород, которые в будущем образуют прекрасные дополнительные укрытия для оленей. Работники лесной службы смогли восстановить травяной покров на большей части пастбищ, восстановить же кустарники и деревца (веточки которых зимой интенсивно поедаются оленями) им не удалось. Таким образом, через десять лет мы получим в качестве результата несбалансированное пастбище для оленей и в меньшей степени для крупного рогатого скота: излишки укрытий и дефицит зимних кормов. Здесь мы сталкиваемся с угрозой столь сложной, что даже опытные лесники могут ее проглядеть. Успешное восстановление травяного покрова и хвойных может показаться для них вполне достаточным, и так оно и есть, если перед нами обычный лес. Но конкретно этот район столь недоступен, а его природа столь сурова, что его рекреационная ценность гораздо выше, чем стоимость всей его лесной продукции. Стоило бы обсудить, что именно должно стать первостепенной целью администрации этого национального леса. Мне кажется, что создание сбалансированной среды для воспроизводства охотничьих ресурсов.
Один аспект экологического регулирования в интересах охоты нам уже знаком: это отстрел хищников, предпринятый Биологической службой США в сотрудничестве с администрацией штатов. Конечно, главной целью в данном случае является безопасность домашнего скота, но это не меняет суть биологического воздействия. Именно этот отстрел на самом деле и вызвал недавно отмеченный рост численности промысловых животных в большей части национальных лесов. В будущем, однако, мы должны начать больше думать о потребностях промысловых животных, а не о потребностях домашнего скота.
В будущем отстрел хищников должен быть локализован и применяться очень избирательно - с учетом того, что одной из главных целей станет управление ресурсами охотпромысловой дичи. Вероятно, в большинстве районов следует больше отстреливать мелких хищников и в гораздо меньшей степени - крупных. Возможно, низкая продуктивность многих оленьих стад связана с гибелью беременных самок и высокой смертностью новорожденных. Это может легко привести к дисбалансу в соотношении самок и быков в стадах, и образуются угодья, где следует вести отстрел быков.
Оптимальное регулирование экологических условий для охотресурсов невозможно без специальных исследований. Только в некоторых случаях мы уже знаем главные факторы, влияющие на численность и состояние популяций промысловых животных в национальных лесах. Нельзя думать, что в этом плане ничего делать не нужно. На самом деле охотничье дело буквально нуждается в радикальном расширении исследовательских программ в области промысловых ресурсов.
В данной статье я пытаюсь показать не только потенциал экологического регулирования как средства повышения продуктивности охотничьих ресурсов в национальных лесах, но и связанные с этим опасности. Вероятно, пока все это звучит не очень убедительно, но это только потому, что ученые еще не выяснили, какие факторы можно менять и каким образом. Тем не менее, в изменении экотопов заложен гигантский потенциал - даже с помощью простейшей статистики можно доказать, что именно экологические факторы ответственны за предотвращение реализации огромного потенциала размножения каждого вида. Единственный вопрос - что это за факторы? Какой из них нам следует регулировать и изменять? На это могут ответить только исследования.
Идея "заповедания” претерпела удовлетворительное развитие, что не требует подробных комментариев. В стране постепенно создана разветвленная система заказников и заповедников. Однако нынешняя система охраняемых территорий - это явно не то, что предполагалось первоначальной идеей сохранения образцов исчезающих видов. Заказники стали инструментом для воспроизводства популяций на соседних пастбищах, а заповедники - музеем, где виды животных оставлены в покое для их сохранности.
Идея "ограниченного отстрела" развивалась не так быстро. После ее рождения на свет появилась новая потребность - а именно, потребность в регулировании толп охотников - регулировании почти таком же, как и ограничение отстрела промысловых животных. В национальных лесах появились участки, где охотников настолько много, что они способны разрушить рекреационную ценность охотничьих угодий, вне зависимости от их влияния на численность промысловых популяций. Это явление возникло даже в так называемых “зонах дикой природы”, которые были специально созданы для дикой рекреации. К сожалению, многие охотники слишком толстокожи, чтобы их что-нибудь прошибало. Тем не менее, кажется неразумным позволить разрушить общественную ценность национальных лесов переизбытком посетителей.
Один из главных вопросов, от которых зависит будущее, - достаточно ли быстро улучшат свою работу штатовские департаменты охраны природы, чтобы обеспечить воспроизводство охотничьих ресурсов в национальных лесах. Уже есть некоторое улучшение, но оно медленное и не всеобщее, и иногда его потрясают возвратные явления и сбои. Если на карту поставлены охотничьи ресурсы только национальных лесов, я бы сказал, что признаки скорее отрицательны, чем положительны. А если говорить обо всех охотничьих ресурсах - особенно за пределами национальных лесов - то в каждом конкретном штате требуется буквально революция в качестве управления.
В заключение можно достаточно справедливо заключить, что управление охотничьими ресурсами в национальных лесах сделало крупные шаги, и состояние промысловых животных в количественном и качественном аспекте здесь разачаровывает меньше, чем в целом по стране, и кроме того, благодаря активности вокруг национальных лесов начались подвижки в охране этих ресурсов и на окружающих территориях. Национальные леса - это крупнейшие общественные охотничьи угодья, которыми управляет государство. Их существующая и потенциально возможная ценность для социума еще не оценены по достоинству. Управлять ими становится все сложнее и сложнее - из-за антропогенного пресса со стороны ускоренно растущего населения и отсутствия фундаментальных знаний об экотопах. Изменить первое мы уже не можем. А второе требует сбора фактов и проведения исследований.
Еще одно важное положение, по моему мнению, - более гибкая концепция относительной значимости охотничьих ресурсов и древесных ресурсов леса. Национальные леса создавались с предпосылкой восстановления ресурсов древесины. Благодаря этому почти каждый акр земель под национальными лесами, вне зависимости от того, сколько и какого качества на нем вырастет древесина, оценивался только с точки зрения древесной продукции, а всем остальным ресурсам уделялось второстепенное значение. Последовавшие после создания национальных лесов 25 лет социальной и экономической оценки этих территорий не снизили важность концепции " древесного голода", но разделили ее на определенные компоненты, а также добавили некоторые новые идеи, о которых в 1905 г. и не слыхивали. Существующее положение, как мне кажется, приводит нас к следующим выводам:
- "Древесный голод" является вопросом скорее качества, чем количества. В дефиците находятся ресурсы древесины тех пород деревьев, которые дают высокую биомассу и высококачественную древесину, и эти ресурсы лучше всего выращивать на частных землях.
- Конкуренция с древесиной столь же важна, что и "древесный голод". Древесина должна бороться на рынках со своими заменителями.
- В этой битве во многих случаях древесину можно полностью заменить более дешевыми материалами. Конечное место древесины в государственной экономике будет в основном определяться тем, насколько умело древесину производят, рекламируют, заготавливают и используют.
- Никто заранее не может предсказать, чем закончится конкуренция древесины с другими материалами, но уже сейчас ясно, что в этой битве преимущество в конкуренции получит лес, выращенный на богатых, доступных для опромышления землях, находящихся в интенсивном лесохозяйственнои использовании, который явно будет стоить дешевле того, что вырос на бедных диких землях.
- Тем временем в обществе возникло новое явление - голод на рекреацию в зонах дикой природы. И этот "голод" не менее слаб, чем голод на древесину.
Из всего сказанного вытекает логический вывод: следует концентрировать лесохозяйственные операции на более богатых и более доступных участках национальных лесов, причем делать упор на заготовку леса, дающего высококачественную древесину, а остальные участки лесов наделить преимущественно рекреационными функциями. Здесь должны размещаться "охотничьи зоны" (зоны регулирования ресурсов промысловых животных), а также различные формы рекреации, от зон дикой природы до туристических районов.
Пер. с англ. А.В. Беликович
