Крушение танкера ЭКСОН ВАЛДИЗ

НЕФТЯНЫЕ РАЗЛИВЫ. БЕЗОПАСНОСТЬ МОРСКИХ ПЕРЕВОЗОК

ХОРОШО СПЛАНИРОВАННАЯ КАТАСТРОФА: НЕИЗВЕСТНАЯ ИСТОРИЯ О КРУШЕНИИ ТАНКЕРА "ЭКСОН ВАЛДИЗ"

Грег Паласт / © "Ecologist" от ноября 2003 г.

Прошло пятнадцать лет после самого злополучного в мире нефтяного разлива, но компания "Эксон-Мобил" все еще не заплатила за нанесенный ущерб, а то, что произошло на самом деле, так и не было рассказано. Журналист-исследователь, лауреат премий Грег Паласт представляет результаты своего расследования.

Танкер "Эксон Валдиз" потерпел крушение 24 марта 1989 года, загрязнив нефтяной пленкой 1200 миль аляскинского побережья.

Официальная версия этого крушения звучит так: "пьяный шкипер не заметил рифа". Но не верьте этому. На самом деле, в тот момент, когда судно село на риф, капитан Джо Хэзелвуд был совсем далеко от штурвала - в каюте, где спал после попойки. Тот, кто остался у руля - третий помощник - никогда бы не посадил танкер на риф Блай, если бы просто смотрел на свою радарную систему «Raycas”. Но сделать этого он просто не мог, потому что радар был отключен. Работа системы «Raycas” влетает в копеечку, поэтому, когда радар сломался (за год до крушения), экономная администрация "Эксона" просто не стала его чинить и отключила.

Земля, которую загрязнил "Эксон", принадлежит коренному народу чугач, проживающему на берегах пролива Принц Уильям-Саунд. После случившейся катастрофы Чугачская общинная корпорация просила меня и моего партнера Ленору Стюарт расследовать степень виновности "Эксона" и малоизвестного консорциума "Alyeska". Три года мы рылись в документах, анализировали имеющиеся за 20 лет данные компаний по тестам и соблюдению норм безопасности, раскапывали доказательства противозаконных сделок между главами нефтяных компаний и регулярного запугивания свидетелей. И нам удалось выявить и доказательно представить великолепные успехи нефтяных боссов в этой старой американской игре - обмане коренных жителей. Свои доказательства мы изложили в четырех томах. Но ни об одном из них никогда не сообщалось общественности - пресса отключила свой радар. Здесь мы расскажем вам только небольшую часть той истории, которая так и осталась неизвестной публике.

Мы обнаружили внутренние служебные протоколы, описывающие закрытое совещание на высшем уровне директоров нефтяной компании, проведенного в штате Аризона всего за 10 месяцев до случившегося разлива. Это было заседание так называемого комитета владельцев «Alyeska” - шести компаний, совместно владеющих Трансаляскинским нефтепроводом и большей частью нефти штата. На этом заседании, как говорится в протоколе, руководитель операций в Валдизе Тео Поласек предупреждал директоров, что "имея то оборудование, которое мы имеем сейчас, невозможно провести сдерживание нефтяного разлива в средней части пролива Принц Уильям-Саунд" (то есть как раз там, где произошло крушение танкера "Эксон Валдиз"). Поласек запросил миллионы долларов на приобретение специального оборудования для сдерживания нефтяного разлива. Этого требует законодательство, и это было обещано компаниями контрольным органам, однако на заседании комитета предложенные Поласеком ассигнования не получили поддержки, директора проголосовали против. У объединения нефтяных компаний был более дешевый план реагирования на нефтяные разливы, записанный во внутреннем меморандуме: в соответствии с ним при разливе следует просто разбросать некоторое количество дисперсантов и уйти. Именно этот план и проводился в жизнь. "На заседании владельцев в Фениксе было решено, что компании "Alyeska" следует проводить немедленное реагирование на нефтяные разливы только в заливе Валдиз и канале Валдиз, но не в самом проливе Принца Уильяма.

Возможно, если бы перед крушением танкера произошли более мелкие утечки нефти, то они показали, что система сдерживания нефти порта не готова к работе, и государственные контрольные органы приняли какие-нибудь меры. Однако лаборант из технического подразделения нефтяной группы Эрлин Блейк рассказала нам, что руководство регулярно приказывало ей "корректировать" результаты проверок и исправлять те данные, что доказывали содержание нефти в воде. Процедура «коррекции» тестов была простой, говорит Блейк. Загрязненную воду просто следовало выбросить за борт и наполнить тестовые пробирки из емкости с очищенной морской водой, которую называли "чудесной бочкой"

Мы также обнаружили конфиденциальное письмо, датированное апрелем 1984 года, то есть за целых четыре года до крупного разлива, отправленное руководству капитаном Джеймсом Вудли, впоследствии руководителем нефтяного порта в Валдизе. В нем предупреждается, что "в связи с сокращением рабочей силы, старением оборудования, недостаточным количеством учений и тренировок и отсутствием персонала, есть серьезное опасение, что мы не сможем провести сдерживание и эффективную очистку крупного или среднего разлива нефти". Вудли рассказал нам, что перед крушением танкера в Валдизе уже был разлив нефти, хотя и не такой крупный. Когда он собрался сообщить о нем властям, его начальство заставило его отозвать свое сообщение, дав чисто оруэлловскую команду: "Мы допустили ошибку. Это не был нефтяной разлив".

Скользкие англичане

"Утка" о капитане-алкоголике эффективно скрыла для общественности то главное действующее лицо, которое, вероятно, следует считать еще большим виновником, чем "Эксон". Речь идет о "Бритиш Петролеум"(ВР) – компании, покрасившей себя в 2001 году в зеленый цвет (причем буквально: все бензозаправки ВР и агитационные брошюры теперь щеголяют нагоняющими морскую болезнь зелеными оттенками). Аляскинская нефть - это нефть "Бритиш Петролеума". Компания владеет и контролирует почти половиной (46 %) Трансаляскинского трубопровода. Ее младшим партнером является "Эксон" (ныне "Эксон-Мобил), а также четыре других нефтяных компании. Все поименованные лица этого рассказа - капитан Вудли, техник Блейк, вице-президент Поласек - все работали на "ВР Alyeska".

Совершенно естественно, что "Бритиш Петролеум" никогда не торопился связывать свое имя с халатностью компании "Alyeska". Но, как мне удалось выяснить, лондонская штаб-квартира BP знала о фальсификации отчетности перед властями США уже за 9 лет до катастрофы. В сентябре 1984 года независимый шкипер танкеров Чарльз Хамел из Вашингтона, потрясенный услышанным от сотрудников "Alyeska", взял билет на первый направлявшийся в Лондон "Конкорд" и за свой счет слетал в штаб-квартиру компании. Как рассказал мне Хамел, он предупредил руководство BP о скандальных нарушениях в Валдизе. Более того, капитан Вудли клянется, что свой список недостающего оборудования и "фантомного" персонала он передал лично в руки главы аляскинского офиса ВР Джорджа Нельсона.

"Бритиш Петролеум" никогда не жаждал, чтобы письмо Вудли, поездка Хамела в Лондон и многие другие предупреждения о деградирующей системе сдерживания нефти увидели свет. Когда критика Вудли дошла до группы "Alyeska", они показали ему сфабрикованное дело о его супружеской неверности, а затем предложили расчет с условием, что он покинет штат в течение суток с обещанием никогда не возвращаться. Что касается Хамела, то Лондонский офис BP поблагодарил его. Но довольно быстро была начата секретная кампания по выталкиванию его из отрасли. Был нанят специалист ЦРУ, прослушивавший и записывавший все телефонные звонки Хамела. В его дом были проведены микрофоны, его почта вскрывалась, и его пытались завлечь в ловушку с молодой женщиной. Было заведено дело о промышленном шпионаже, которое персонально контролировалось исполнительным директором BP Джеймсом Хермиллером, президентом "Alyeska". Но на этом игра была раскрыта, а документы попали в руки высокопоставленных юристов. Федеральный судья США заявил президенту компании «Alyeska», что такое поведение навевает «воспоминания о нацистской Германии».

Дешевле пареной репы

Позорная роль BP в игре за аляскинскую нефть началась в 1969 году, когда эта компания приобрела у коренной народности чугач самую дорогую недвижимость во всей Аляске - землю под нефтяной терминал Валдиз. BP и группа "Alyeska" уплатила за это коренным жителям один доллар.

Артур Гольдберг, бывший некогда судьей Верховного суда США, пытался помочь коренным жителям оформить их требования на землю. Но собственный юрист коренных жителей - самый влиятельный законодатель штата, - посоветовал им не давить с вопросом получения платы за землю. Позднее этот юрист стал адвокатом группы "Alyeska".

Коренные аляскинцы - последние американцы, живущие за счет ресурсов своей земли, охоты и рыбалки, - получили от нефтяного консорциума письменные обещания беречь пролив Принц Уильям-Саунд от нефтяных утечек. Но эти традиционные рыбаки и морзверобои знали арктические моря. Пожизненный вождь эваков Агнесс Нихолс, коренной лидер татитлеков Джордж Гордаофф и рыбак из Ченеги Пауль Компкофф потребовали, чтобы танкеры были снабжены самыми современными радарами и чтобы их сопровождали эскортные суда на случай аварий. Нефтяные компании с неохотой согласились вставить эти положения в свой "План реагирования на нефтяные разливы", утвержденный в 1973 году правительственными службами.

Когда дело доходит до нефтяного разлива, то все упирается в процедуру так называемого "сдерживания", потому что - с радаром или без - но танкер все равно может сесть на мель. Остановить катастрофу с разливом нефти очень легко. Если не касаться вопроса с радарами, то все, что нужно при столкновении судна с рифом, - это резиновый занавес (так называемый "бон"), который заграждает нефти выход в открытое море, а также инструменты или вещества, которые могут всосать или поглотить эту захваченную бонами нефть. В подписанных заявлениях, представленных администрации штата и пограничной службе, BP, "Эксон-Мобил" и партнеры обещали, что, пока на танкерных маршрутах запасено необходимое оборудования для сдерживания нефти, и рядом дежурит нефтесобирающее судно ("баржа для сдерживания"), в море не выйдет ни капли нефти.

Нефтяные боссы сдержали свое обещание самым дешевым способом: они солгали. Когда танкер "Эксон Валдиз" потерпел крушение на рифе Блай, то необходимого оборудования для предотвращения катастрофы просто не существовало, как видно из протоколов аризонского совещания. Обещанные эскортные судна до злополучного разлива к танкерам не придавались. А в ту ночь, когда танкер сел на риф, баржа для чрезвычайного реагирования на утечки находилась в сухом доке в Валдизе, запертом льдами.

Когда в 1974 году заработал Трансаляскинский трубопровод, то законодательство потребовало от компании «Alyeska» организовать команды быстрого реагирования на чрезвычайные ситуации. Чтобы выполнить это требование и удержать собственность на чугачские земли в Валдизе, «Alyeska» наняла для этих работ коренных жителей. Коренные жители начали практиковаться в забросках вертолетами в ледовые моря, проводили учения по окружению протекающих лодок резиновыми барьерами – бонами. Однако вскоре они обнаружили, что должны не очищать утечки, а скрывать их. Их бригадир Дэвид Дэкер рассказал мне, что ему пояснили во время одной из утечек, что если прольется две тысячи галлонов нефти, он должен рапортовать о двух галлонах.

«Alyeska» содержала коренных жителей на терминале целых два года – и этого было достаточно, чтобы помочь компании помешать забастовке профсоюзов докерных рабочих, но затем все группы «быстрого реагирования» были тихо распущены. А чтобы отвлечь внимание чрезмерно любознательных инспекторов, компания создала бутафорские «команды быстрого реагирования», в которые занесла имена работников нефтяного терминала, даже смутно не представляющих, как использовать специальное оборудование, тем более что в любом случае оно отсутствовало, было сломано, или существовало только на бумаге. Когда танкер «Эксон Валдиз» сел на мель, никаких команд местного реагирования не было, был только хаос.

Басня о пьяном шкипере сослужила нефтяной промышленности хорошую службу. Она превратила самый разрушительный в мировой истории нефтяной разлив в историю о моральной слабости человека, об ужасном, но разовом несчастном случае. Однако сломанный радар, отсутствующее оборудование, фантомный персонал быстрого реагирования и фальшивые тесты открывают наши глаза на то, что в действительности катастрофа была не просто несчастным случаем, а неизбежностью.

Я посетил пролив как раз перед десятой годовщиной катастрофы. В Ченеге готовились провести еще одно лето в работах по соскребанию нефтяной пленки со скал. Спустя десять лет после разлива всего за один сезон на побережье было собрано 20 тонн нефтяных осадков. В поселке Нанвалек уже 10 лет службы штата объявляют о запрете на использование в пищу съедобных моллюсков, отравленных "встроенными в ткани углеводородами». На лососях все еще наблюдаются гнойники и опухоли, ни разу за эти годы не вернулась сельдь, а лежбище сивучей на острове Монтаге остается тихим и пустым.

И хотя это все видят мои глаза, вероятно, я неправ, потому что в брошюре «Эксона» черным по белому написано, что «вода чиста, а растения, животные и морские организмы здоровы и восстановили свою численность».

Съездите сегодня на берег пролива, на чугачские земли, подденьте камешек – и вы сразу ощутите зловонный запах бензоколонки.

Финальная несправедливость

Все слышали о том вердикте, который вынес суд против «Эксона»: штраф в 5 млрд. долларов. Но уж точно вы не слышали о том, что «Эксон-Мобил» не заплатил и цента этого штрафа. Прошло целое десятилетие после суда. BP выкрасил зеленым себя, а «Эксон-Мобил» решил покрасить зеленым Белый дом: эта компания стала вторым (после «Энрона») пожизненным спонсором в карьере Джорджа Буша-младшего, хотя немножко она отщипнула и демократам. Правовая поддержка нефтяной индустрии – кампания "за реформу гражданских правонарушений" - и щедрые инвестиции в наш демократический процесс привели к тому, что Верховный Суд и апелляционные комиссии выглядят уже скорее как клубы корпоративных товарищей, чем комиссии присяжных, отстаивающие справедливость. В ноябре 2001 года, следуя директивам Верховного суда, Апелляционный суд Девятого округа отменил вердикт «Эксону» о штрафе на основании того, что наказание было слишком суровым и чересчур неподъемным для бедного маленького «Эксон-Мобила».

Руководимый BP консорциум «Alyeska» смог уладить все иски и утрясти все требования всего за 2 % признанной суммы ущерба, то есть примерно за 50 миллионов долларов, которые были полностью покрыты страховым фондом.

А что же коренные жители? Пока они ждали обещанных «Эксоном» компенсаций, вождь Агнесс и Пауль Компкофф скончались. А что же стало с моим четырехтомным анализом виновности компаний и преступлений, совершенных против коренных жителей? В 1991 году, когда сельдь так и не появилась на побережье, рыболовство в проливе потряс жестокий кризис, и общинная корпорация обанкротилась. И мои тома, целиком и в частности, стали бесполезны.

Пер. с англ. А.В. Беликович