Станция Земля

КОРЕННЫЕ НАРОДЫ И РЕСУРСЫ

Моллюсковые “огороды” бухты Томалес

© Роб Бейкер 1991

Роб Бейкер (из рода северных чейеннов) прожил в Пойнт-Рейесе 8 лет и сейчас является директором по связям Совета Искусств в ботаническом саду Йерба Буена.

В статье процитированы интервью с Томом Смитом и Марией Копа из статьи Изабель Келли "Этнографиеские заметки об индецах береговых мивоках в графствах Марин и Южная Сонома, штат Калифорния", Археологический Заповедник штата Марин, 1991 г.

 

Первые правила по ограничению коммерческого сбора двухстворчатых моллюсков были введены прикладными биологами в годы Великой Депрессии, полвека назад. Их целью было сохранение экосистем. Ограничивая количество допускаемых к сбору моллюсков, практики пытались сохранить такие моллюсковые плантации, как берег бухты Томалес в графстве Марин (Калифорния). Полвека спустя после этих благих намерений бухта Томалес все еще вынуждена восстанавливаться. Из трех видов двустворчатых моллюсков, наводнявших отмели в 1935 году, два к 1945 году полностью вымерли (в том числе знаменитая славившаяся своим вкусом пандора), а третий еле-еле держится. Одна некогда плодовитая коса, иронически называвшаяся “сердечной страстью”, все еще совершенно пуcтая.

Что же произошло? Правила и ограничения на сбор и заготовку – касается это моллюсков, оленей, леса, или даже минералов – являются стандартной практикой охраны природы западного стиля. При такой практике чем меньше моллюсков (или любого другого ресурса) добывается, тем больше его (делается заключение) остается в природе.

В то же время в бухте Томалес эти ограничения явно не сработали, как и предсказывали береговые мивоки – народ, который в течение тысяч лет поддерживал на берегах бухты 23 плодородные моллюсковые плантации. Бухта Томалес лежит в 80 км к северу от Сан-Франциско, нацелившись как стрела на гору Тамалпаис, где и был когда-то создан мир мивоков. Протяженностью всего 20 км, 23 пляжа бухты были некогда одними из самых плодовитых на западном побережье Америки полигонов для заготовки съедобных двустворчатых моллюсков.

Так было в 1900 году, когда началась интенсивная коммерческая добыча моллюсков, и для обслуживания этого производства была построена Северо-Тихоокеанская ветка линии электропередач. Так было в 1580 году, когда сэр Фрэнсис Дрейк сделал в своих дневниках запись об изобилии пищи, которую он и его команда наблюдают повсюду. И конечно, так было тысячи лет задолго до этого.

На этих косах береговые мивоки, собирая несколько разных видов, вели интенсивную добычу моллюсков с древнейших времен. Вот как о сборе в старые времена мий – длинношеих двустворчатых моллюсков –рассказывал этнографу Изабель Келли представитель бодегских мивоков Том Смит в начале 1930-х годов: “…Копались на отмели во время отлива.…Пользовались копалкой (“кеоком”) или специальной немного заостренной палкой, используемой для этого вида моллюсков (такая палка называется “катледкукуле”). Сначала протыкали песок, чтобы нащупать раковину, потом ощупывали ее пальцами. Этот моллюск находили на глубине глубже, чем на локоть. Моллюски собирались как женщинами, так и мужчинами. Складывались в коническую корзину, которая носится на плече. Вот что такое мия”.

С прибытием европейцев мивоки потеряли большую часть земель своих предков. К 1900 году бухта Томалес была занята коммерческими лесами, принадлежащими Сан-Франциским фирмам, добывающим ракообразных, причем настолько процветающим, что они производили в те времена 60% продукции всего моллюскового бизнеса Западного Побережья. В тот же год федеральные сотрудники, проводившие перепись населения, нашли в графстве Марин всего девять человек из рода мивоков плюс горстку мивоков, живущих в убогой резервации Никазио за колючей проволокой и оградой из жердей.

Однако те малочисленные мивоки, кто оставался на берегах бухты Томалес, были прекрасно вознаграждены. Сэм Каррио, чей отец, будучи мальчишкой, таскал рыболовные ялики от косы к косе, посмеивался, вспоминая поразительное изобилие бухты Томалес: "Ну, скажу вам, мы даже и не знали, что была Депрессия. У нас были камбала, полосатый окунь, устрицы, селедка, моллюски, утки, и куча другой разной пищи пока мой отец валил оленя. Что еще было надо?"

Денег, потому что старый тип традиционного хозяйствования мивоков становился все более шатким. Ограничение на добычу моллюсков, введенное в эпоху Великой Депрессии, положило конец одному из самых надежных источников мивокского дохода. "Мы не получали и трех центов за фунт, - уныло рассказывал Сэм Каррио, - несколько баксов за стофунтовый джутовый мешок! Бог мой, да чтобы столько добыть, мы только и делали, что весь день толкали ялик с косы на косу. Лимит на добычу просто убил этот бизнес" - и вместе с ним все моллюсковые плантации. Спустя 8 тысяч лет семьи мивоков - такие как Каррио - наконец покинули бухту, переселившись в Санта-Розу или Суисан-Вэлли и уйдя на восток. К 1942 году исчезли даже старые домики на сваях, будучи сожжены военно-морскими силами "в целях безопасности” после того, как эта собственность была принудительно отчуждена государством по соответствующему закону.

К концу 1950-х годов потомки мивоков все еще пытались завоевать юридическое право на земли бухты Томалес, оспаривая его как право занимать свои родовые земли. Тогда Виктор Соуса проиграл свое дело в суде, потому что не имел средств нанять адвоката, и иск по возвращению собственности исконному владельцу был отклонен. Его сестра Элизабет Кампигли и тридцать лет спустя не может это забыть: "Народ мивоков сотни лет жил за счет этого клочка земли, и мы можем доказать это по документам. Каждый камешек, каждое бревнышко для построики нашего ранчо собраны мною, моим братом, и нашим отцом. Но у нас не было средств нанять поверенного".

Вирджиния Енсен, наверное, была последним мивоком, заготовлявшим моллюсков в бухте Томалес с коммерческими целями. Когда моллюски почти исчезли, ее семья стала заниматься сбором и выращиванием устриц. Но в 1983 году она продала кампанию "Енсенские Устрицы". "Слишком много правил и законов, - пожаловалась она.- Может быть, установление лимита на добычу от 10 до 50 моллюсков в зависимости от собираемого вида было не столь хорошей идеей”.

Что же вызвало смерть моллюсковых плантаций в бухте Томалес? Береговые мивоки этого района выступали против введения в 1930 году правил, строго ограничивающих добычу моллюсков. Они настаивали, что именно сама заготовка моллюсков поддерживала и оздоравливала моллюсковые плантации.

В 1980 году ситуацию проанализировал зоолог из государственного департамента рыбы и дичи Уолт Дальстром, который потвердил точку зрения береговых мивоков. "Да, постоянная культивирование моллюсковых плантаций определенно улучшает их. Это что-то вроде огорода, знаете? Возможно введение лимита в 10-50 особей за день в зависимости от вида сбора и не было столь хорошей идеей. Когда отмели перестали постоянно раскапываться, у молодых моллюсков не стало места для роста, что вызвало значительные потери в биомассе".

При чтении отчета Дальстрома у нас всплывает и застревает в мозгу слово "огород". Специалисты-биологи считают морские отмели одним из видов природной самоподдерживающейся системы, в которую внедрены люди - сборщики биологического сырья. И как подвердила трагическая история бухты Томалес, такая точка зрения недалека от правды. Плантации моллюсков были своего рода огородом, созданием человека, возделываемым и поддерживающимся в благоприятном состоянии с помощью осмысленной деятельности тех, кто хорошо знал эти земли и кто содержал их многие тысячи лет.

Пер. с англ. А.В. Беликович